А у нас на Венере. Фантастическая повесть - Червяков Александр

И тут как-то в школе у нас с ребятами совет получился. Совещание. Или, как мама говорит у себя в госпитальном, «консилиум». Всё совершенно случайно вышло – Поллексеевна на уроке Петьке за нерешённые задачки пару влепила, а он и стал жаловаться на большой перемене:

– Я не виноват! Мне папка обещал с домашкой по арифметике помочь, а сам куда-то пропадает. Который день его дома нет, только звонит. Иногда забежит на пять минут – и снова на работу…

Мы все вокруг Петькиного стола собрались. Я говорю:

– Так и мой папка тоже где-то сутки напролёт пропадать стал. И мне непонятно, и мама беспокоится.

Тут других ребят как прорвало:

– И у нас такое же!

– И у меня!

А Надя Курёхина, дочка главного инженера, тихо сказала:

– А у меня и папа на работе пропадает, и маму тоже постоянно вызывают. Я одна ночью сплю, мне страшно так, что я даже свет у себя в каюте не выключаю…

А я почему-то сразу подумал, что Сенька теперь тоже в каюте у себя совсем один, и что, конечно, не семь лет ему, но всё равно, страшновато, наверное, ночью.

– Ясное дело, – тут Андрюха в разговор вступает, – что-то у взрослых там случилось, вот они по домам и не ночуют, только нам ничего не говорят.

Алёнка Кощеева Андрюхе отвечает:

– Меня мама учит, что если что-то плохое случилось или не получается, то скрывать и никому ничего не говорить – это неправильно. Только хуже от такого бывает.

– Взрослые, – Андрюха к Алёнке поворачивается, – они много чему правильному учат. Только вот сами по-правильному почему-то поступают не всегда. А за дурачков нас держать не надо, и так всё понятно. Может мы и младшая группа – только не тупее, чем ботинок экзоскафа. Что-то случилось с той крутой штукой, которую на прошлой неделе с Земли привезли, и про которую нам на уроке репортаж показывали! Сломалось там что-то, или здоровой каменюкой с вулкана её придавило – вот они все на ушах и бегают…

Посмотрели мы друг на друга. А ведь верно Андрюха говорит. Просто, как дважды два.

По дороге домой я Сеньку в коридоре догнал, остановил.

– Сень, погоди! Мне твоя помощь нужна. Очень.

Сенька глядит недоверчиво.

– Не успеваю я цепочку сплести, понимаешь? А вдвоём мы точно справимся. Ну, хочешь, я даже маме скажу, что это от нас вместе подарок?

Сенька отворачивается. Наконец, я сдаюсь.

– Сень, ну прости меня пожалуйста. Я неправильно твой рисунок обозвал… А ещё – ты же совсем один, там у себя в каюте… Возвращайся к нам, хорошо? Это даже не я, это мама тебя просила…

Стоим, молчим. А потом Сенька и говорит:

– Чтобы я тебе помогать с цепочкой смог, ещё одни круглогубцы нужны. Не знаешь, где взять можно?

Я отвечаю:

– Конечно, знаю! У Васькиного отца есть, зайдём к ним по дороге и спросим, делов-то!

Короче, помирились мы, и работа у нас сразу веселее пошла. Только вот папа так на работе без конца и пропадает, а мама переживает сильно и волнуется. Как-то вечером папа снова очень поздно пришел. Но мы с Сенькой в этот раз спать совсем не ложились, не раздевались даже. И поэтому слышали, как дверь стукнула, а потом у папы с мамой разговор случился. Точнее, это мама разговор начала.

– Иван, так не может продолжаться вечно. Я же вижу – что-то происходит, на тебе лица нет. Ты больше недели не вылезаешь с работы. Что ты от меня скрываешь? Что случилось?

Отец, слышно, молчит. Потом отвечает медленно:

– Послушай, милая, давай не будем об этом. Может, всё ещё образуется. Сама знаешь, не в кафетерии работаю, бывают и у нас сложности…

– Сложности? Так это у тебя называется, да? Когда в прошлый раз вы с Анатолием рухнули в челноке в провал на поверхности и чуть не погибли – это тоже были сложности? Ну не мучай меня, расскажи, что у вас там происходит. Расскажи, куда ты собираешься лезть.

Папа снова ничего не говорит. Мама продолжает:

– Я же тебя, как облупленного знаю. Я же вижу, что ты куда-то собрался. Причём не просто куда-то, а вниз, опять в самое пекло, за приключениями! Ведь это тебя кто-то на станции назвал «адреналинщиком», а Ромка наш услышал, хоть и не понял!

Мы с Сенькой переглянулись. Как она догадалась? Я же ничего ей не говорил, честно…

– Ну, говори, когда ты собираешься вниз? Не молчи! Что ты там на поверхности снова забыл? Какие сокровища? А как же мой день рождения? Гости, праздник? Ну что ты как в рот воды набрал?

Тут папа отвечает:

– С праздником, Вер, наверное придётся как-то отложить… Или обождать. Понимаешь, тут такое дело… В общем, та штука, которую к нам недавно с Земли привезли, самоходная лаборатория которая… С ней, короче говоря, беда приключилась. И, похоже, мне действительно придётся лететь вниз. Причем не сегодня – завтра.

Тут я не выдержал, дверь раскрыл и в общую комнату выпрыгнул. И Сенька тоже:

– Иван Андрианович, а что такое случилось со «Сколопендрой»?

Отец смотрит на нас грозно:

– Это что ещё за явление из спальни в полночь?

Только вдруг мама за нас заступилась:

– «Явление»… Ты на себя посмотри, сам-то во сколько домой который день подряд приходишь? Рассказывай уже давай, конспиратор… Ни я не сплю толком, ни мальчишки уснуть не могут.

И мы с Сенькой сели за стол. И папа начал рассказывать.

Оказывается, на «Сколопендре» ещё сразу после спуска на поверхность телеметрические системы показали, что с двигателями что-то неладное происходит. Но пока аппарат поднимался по склону, пока шел поиск древнего зонда, пока этот зонд грузили в контейнер… В общем, не стали поднимать тревогу раньше времени. Вроде бы как идёт эксперимент хорошо и идёт, может быть, там и неполадка какая-то пустяковая, тем более, что всё новое ещё, необкатанное. Однако когда вся программа на поверхности была завершена и дело дошло до подготовки к возвращению домой, тут-то и начались реальные проблемы. Что-то специалистам из центра управления удалось устранить дистанционно, но вот система зажигания у двигателей отказала начисто.

– Пёс его знает, что там произошло, в этой самой Области Бета. Телеметристы дают сигнал – ответка не проходит. Основная система не отвечает, резервная тоже. Электроника у них там выгорела или просто какой-то сопливый контакт отвалился во время спуска в атмосфере? В центре управления, само собой, все с ума сходят – потерять такой уникальный аппарат, причём в первую же высадку… Чего только за эту неделю не перепробовали… И вариантов у нас остаётся всего два – или у «Сколопендры» сядут аккумуляторы, и рано или поздно она погибнет; или нужно спускать вниз челнок с людьми, выходить на поверхность и попытаться починить двигатели руками. Вот такая вот история…

А я широко раскрываю глаза:

– Пап, но ведь у нас все знают… Да даже этот земной профессор – он же тогда на презентации говорил, что там действующий вулкан. Мы же все видели трансляцию, даже в школе показывали. Там невероятно опасно, это же все погибнуть могут запросто! Нельзя туда людям лететь, ни в коем случае!

Отец смотрит в сторону:

– Да, риск очень большой. Но только попробуй представить себе – а сколько труда люди вложили в то, чтобы сконструировать эту самую «Сколопендру»? А какие бесценные научные данные были собраны всего лишь за один этот спуск? А сколько было потрачено денег – семьдесят миллиардов, помнишь, профессор Черсин говорил?

Сенька говорит с жаром:

– Но ведь и первый спуск был автоматический, без людей, почему? Чтобы если что-то случится, никто не погиб, правильно? А теперь вы собираетесь людей туда всё равно отправить?

А мама встаёт и говорит горько:

– Короче говоря, ты, Иван, как я понимаю, уже всё для себя решил и собрался туда – спускаться, выходить, чинить и спасать эти их миллиарды и прочие земные железки… А на меня, на Ромку тебе совершенно наплевать?

Папка голову поднимает:

– Ну, во-первых, я не один, демоны мои все со мной. Во-вторых, Вер, пойми – мы лучшие на станции. Лучше нас никого нет. Если не справимся мы – никто не справится. Да, я могу отказаться, и никто меня силой заставить лететь вниз не сможет, мы тут не военные, в конце концов… Но если те ребята, которых пошлют вместо нас, погибнут, я себе этого никогда не прощу… Никогда, понимаешь?